Развалины баронского особняка и парк начинаются в Торосове прямо во дворе местной администрации. Дом, выстроенный под английскую готику в 1870 году, даже в таком ужасающем виде кажется нарядным. Крепкая кирпичная кладка и архитектурное решение (кстати, имя архитектора неизвестно) свидетельствуют об основательности и вкусе его владельца — барона Михаила Георгиевича Врангеля, лифляндского генерал-губернатора и дяди белого генерала Петра Николаевича Врангеля.
Усадебный парк целиком рукотворный. Последовательность чередования отдельных его участков была тщательно продумана: раскидистые кроны лип, лиственниц, дубов, ясеней, вязов перемежались с четкими силуэтами елей и пихт. Рисунок украшало разнообразие древесных насаждений и декоративных кустарников, которые, выделяясь на фоне густо-зеленых ковров полян и лужаек, создавали ландшафтные картины. Дворец, расположенный на возвышенности, был виден из разных уголков парка.
Нынче руины дома-замка и гибнущий парк мало кого интересуют. Достаточно проехаться по поселку, чтобы понять: надежды на свое процветание аборигены связывают исключительно с местным магазином. И вряд ли кто из потомков людей, убивавших здесь в феврале 1918-го двоюродных братьев «черного барона» Георгия и Михаила, знает, что до 1870 года на месте усадьбы было голое поле.
Дед Петра Николаевича, Егор (Георгий) Ермолаевич Врангель (1803–1868), был землевладельцем. В Петербургской губернии ему принадлежали имения Терпилицы, Торосово, Лопец. В 1850–1860 годах герой Варны и штурма Варшавы, награжденный золотым оружием и несколькими орденами, неоднократно выбирался предводителем дворянства Ямбургского уезда. Барон был женат на правнучке Абрама Петровича Ганнибала Дарье Александровне Траубенберг, троюродной сестре А. С. Пушкина. Выйдя в отставку в чине штабс-капитана, Егор Ермолаевич служил чиновником для особых поручений при генерал-провиантмейстере Военного министерства. За заслуги и рвение был особо отмечен Николаем I.
Интересно, что «Колокол» Герцена рассказывал о бароне как о «неистовом крепостнике», а крестьяне называли его «возлюбленным благодетелем» и писали в Санкт-Петербургские ведомости: «Редкая из наших изб не построена им не только из его материала, но и на его деньги. Постоянно доставляемые нам щедрые заработки, для которых мы ежегодно вполне освобождались от исполнения барщины в зимнее время, при крепостном состоянии, а вместе с тем постоянное наблюдение за тщательным ведением наших собственных хозяйств послужили основой настоящему нашему благосостоянию… В трудные годы каждый нуждавшийся обращался к нему с просьбой о денежном пособии на покупку скота и семян с полной уверенностью, что ему в таковом не будет отказано, если только просьба эта вызывалась действительною нуждою».
Когда у земства не хватило денег на местное шоссе, действительный статский советник, почетный мировой судья Е. Е. Врангель вложил свои средства в постройку новой дороги. Он похоронен в урочище Раскулицы, принадлежавшем его родственникам — баронам Корфам.
Как отмечали современники, дворянство Ямбургского уезда всегда отличала клановость. Здесь селились Роткирхи, Врангели, Траубенберги, Корфы, Веймарны, Блоки, состоявшие между собой в родстве. Многие из них породнились с потомками Абрама Ганнибала. Уезд иногда именовали Остзейским краем, так как почти все представители этих фамилий были выходцами из Прибалтики.
После Торосова и знакомства с родом русских Врангелей нельзя не вспомнить Раскулицы, еще одно историческое место, ныне незаслуженно забытое. Пока едешь, создается впечатление, что дороги — единственное, что уцелело здесь со времен Врангелей…
Кстати, девиз рыцарского рода, ведущего отсчет с Тука Вранге, командовавшего гарнизоном Ревеля (Таллинна) в 1219 году, Rumpo non Plecto означает: «Погибаю, но не сдаюсь!»
То же самое можно сказать и о Раскулицах. По официальным данным, такой деревни не существует. В начале 1970-х годов ее упразднили как ненужную усадьбу неперспективного хозяйства, расселив жителей по окрестным деревням. Дорога приводит на поросшую борщевиком пустошь с немногочисленными развалинами кирпичных и деревянных строений. Слева — останки сложенных из камня, традиционных для этой местности фольварков, справа — церковь Преображения Господня, построенная в 1861 году на месте деревянной, перенесенной из Черенковиц в 1778 году. Ирония судьбы: церковь переносили в целях перспективного заселения места, для того чтобы народ молился и родственников здесь хоронил, а век спустя жителей «перенесли» обратно, в Черенковицы.
Стены и крыша церковной постройки на удивление хорошо сохранились, даже оконные решетки остались на окнах. При советской власти здесь крутили кино. Оскверненное кладбище так и врастало бы в землю раскуроченными надгробиями, не приведи добрые люди захоронения в порядок, собрав несколько памятников в одно место. Произошло это в 2005 году при участии Волосовской районной администрации.
Отрадно, что память о разоренном поселении не собирается сдаваться, хотя, как оказалось, деревня умирала дважды.
Мыза Раскулицы, рядом с которой до середины XIX века было село Преображенское, принадлежала помещикам Бахтиным. В 1853 году имение купил барон Евгений Дмитриевич Корф, построив свою усадьбу к востоку от села. Вокруг парадного двора стояли деревянные господский дом, швейцарский домик и службы. Около них был разбит живописный парк с естественными пейзажами и прудом затейливой формы, в центре которого создан островок.
К началу XX века Раскулицы стали известны на всю губернию урожаями зерна и высокими молочными надоями. В конце XIX века барон Константин Николаевич Корф (1832–1895), действительный тайный советник, обер-гофмейстер, вместе с сыновьями организовал здесь высокорентабельное молочное хозяйство.
На месте села Преображенского, которое исчезло еще в середине XIX века (причина мне неизвестна), возвели многочисленные каменные постройки: амбары, конюшни, скотные дворы, ледники, зерносушилку, склады, включенные как архитектурные элементы в парковый ландшафт.
В наше время бывшую усадьбу оккупировал вездесущий борщевик. Здесь бегают лисы и нет ни одного человека. С трех сторон Раскулицы окружают пустоши, и лишь на юге к бывшей усадьбе примыкает лесной массив. Парк находится в запустении и скоро сольется с лесом. А тишина стоит такая, что хруст снега под ногами раздается по округе эхом.
Я заметил: за час с лишним, пока мы гуляли, мимо проехала лишь пара машин. Может, потому что воскресенье? Правда, и я в Раскулицы поначалу не собирался. И все-таки в этот день очутился на разоренном большевиками, оскверненном гробокопателями в 1990-х баронском кладбище и счищал снег с могил Ф. Ф. Корфа и Е. Е Врангеля. Жаль только, цветов не было.
